Андалусия — Сибирь: как испанский филолог оказался в Новосибирске и нашёл здесь второй дом

Гильен Монхе Гонсало, доктор филологических наук и доцент, — это уникальный пример глубокой академической и культурной интеграции. Уроженец солнечной Гранады (Испания), он уже более десяти лет живёт и преподаёт в Новосибирске. Его научный путь, начавшийся с увлечения русским алфавитом в детстве, привёл к защите диссертации по сравнительной фразеологии русского и испанского языков в Гранадском университете. Сегодня Гонсало совмещает преподавание теоретической грамматики и практического испанского языка в НГПУ с подготовкой студентов к международным экзаменам, оставаясь при этом исследователем на стыке двух языковых миров и отцом многодетной семьи, для которой Сибирь стала вторым домом.

— Что привлекло Вас, уроженца солнечной Андалусии, в славянскую филологию и в русский язык? Это был любовь к литературе (Достоевский, Толстой), интерес к культуре или что-то иное?

 — Конечно, такие русские писатели, как Достоевский, Толстой, известны в Испании, но первое, что мне понравилось, это экземпляр газеты «Комсомольская правда», который в детстве показал мне брат, и я увидел этот прекрасный алфавит. Потом я не думал о русском языке, но, когда решил получать высшее образование, был уверен, что я хочу быть переводчиком. Поступил на переводческий факультет: первый язык — английский, а в качестве второго остались русский и китайский — оба сложные. Мои знакомые, которые уже изучали русский, посоветовали выбрать его. В итоге мне очень понравилось. Помню, что у нас была преподавательница из Москвы, которая вообще не знала испанского и все пары она просто вела на русском. Мы ничего не понимали вообще, но было интересно и постепенно я влюбился — в звучание русского языка, в структуру. Через год я перешёл на факультет славянской филологии.

— Переезд из Испании в Сибирь — серьезный шаг. Кто вам помогал или вдохновлял больше всего на этом пути?

 — В процессе своего обучения я побывал в Москве, получив стипендию как студент, изучающий русский язык. На последнем курсе я завершал обучение в Санкт-Петербурге, так как у Гранадского университета был договор с петербургским вузом, по которому студенты из Испании могли доучиться в России и получить диплом о двойном образовании. Так что я уже был знаком с самыми популярными, скажем так, российскими городами и хотел чего-то другого. А Новосибирск является третьим городом в России, это совсем не деревня, это очень важный город, поэтому я выбрал его. Морозы меня не пугали, потому что я про них не знал. Может быть, если бы знал, то не приехал. Вот сегодня, например, ­–33 градуса, и, конечно, это сложно, особенно для испанца. Хорошо помню первую зиму, я был испуган и очень удивлен тем, что при таких температурах дети — а у меня тоже дети маленькие были — нормально ходят в школу. Ещё нужно было заводить и прогревать машину — все эти вещи я вообще не знал. Но со временем привык и теперь хорошо переношу холод.

— Вы живете в России более десяти лет. Что оказалось самым сложным в адаптации к жизни здесь, и что Вы, возможно, полюбили больше, чем ожидали?

 — Думаю, что любой иностранец, который поехал бы в Испанию, тоже столкнулся бы с такой не проблемой даже, а бюрократией. Когда мы оформляли документы для проживания здесь, это было сложно, да и до сих пор сложно, ведь я не перестал быть иностранцем. Так что могу сказать, что в итоге все получится и нормально, но это очень длинный путь — все эти оформления, бумаги. Менталитет, конечно, отличается, у русского народа от испанского. Я бы сказал, что здесь более серьёзные и честные люди, чем в Испании. Если у русского человека проблема — он говорит, что у него проблема, а испанцы всегда улыбаются и демонстрируют легкость. Еще меня поразило, что в России маленькие дети сами ездят на автобусах, троллейбусах, трамваях — в Испании это совершенно не принято. То же касается самостоятельного нахождения ребенка дома.

— Как, на Ваш взгляд, российская система высшего образования, в частности в НГПУ, отличается от испанской (Гранадский университет)? Что в ней сильнее, а что, возможно, уступает?

 — Я бы сказал, что российская система образования серьезнее, основательнее. При изучении иностранных языков дается больше информации об общем контексте, культуре. Поэтому студенты оканчивают вуз с хорошим уровнем владения языком. В России развивается хорошо наука, много лексикографических словарей, которые я люблю.

— Ваша родина, Гранада, и Новосибирск — города с совершенно разным климатом, ритмом жизни и архитектурой. Что для Вас означают понятия «дом» сейчас? Чем восполняете отсутствие средиземноморского солнца и атмосферы Гранады?

 — Мы стараемся не забывать о наших корнях, тем более что в Гранаде еще живут моя мама и братья. Сибирь далеко от Испании, поэтому не получается каждый год съездить, но… Мой дом — это Испания, но Сибирь — это уже мой второй дом.

— А что говорят ваши дети?

 — Видите ли, у меня есть дети старшие и младшие. Старшие больше склонны к Испании, тянутся к теплу, к солнцу.

— Ваша диссертация была посвящена фразеологическим соматизмам (оборотам с названиями частей тела). Что Вам как носителю испанского языка показалось самым любопытным, забавным или даже шокирующим в русских выражениях вроде «сесть в галошу», «руки не доходят» или «вешать лапшу на уши»?

 — Именно в области соматизмов очень много совпадений, потому что они соотносятся с телом, которое у испанцев такое же, как у русских. Но если взять другую тематику, то да, можно найти совершенно уникальные выражения. Например, «бить баклуши»: почему это бездельничать? Если прочитать историю этого выражения, то это очень интересно. А у нас аналог этого выражения — «трогать пупок». Интересные сравнения: в русском «дымит как паровоз», в испанском — «курит как перевозчик»

— Как Ваши глубокие теоретические изыскания в области грамматики и фразеологии помогают Вам в практическом преподавании испанского языка студентам? Приводите ли Вы на занятиях примеры таких межъязыковых «ловушек»?

— Именно фразеологию я мало преподаю студентам, в основном, сосредоточен на грамматике и лексике. Но если в тексте попадается фразеологическое выражение, я его, конечно, объясняю, стараюсь найти эквивалент.

— Каковы, по Вашим наблюдениям, главные трудности у русскоязычных студентов в освоении испанского? И наоборот, в чем они часто преуспевают?

 — У нас более сложная система времен, которую достаточно нелегко объяснить и подобрать эквиваленты в русском языке — чаще всего с помощью форм совершенного и несовершенного видов. Вызывает трудности испанское сослагательное наклонение, так как в русском языке оно выражается проще, частицей «бы». А самое сложное, на мой взгляд — это аудирование, чтобы люди просто понимали, о чем говорят испанцы. Во многом это зависит от того, куда вы поедете: если, например, в Мадрид, то там говорят медленно, и вы многое поймете. А южане более темпераментные, говорят быстро, и студенту дойти до этого уровня очень сложно, если только он не проживет некоторое время в Испании. Но это абсолютно нормально, я тоже приобрел много знаний русского именно погружаясь в среду, привыкая к устной речи, и теперь студентам я тоже даю как можно больше аудирования. Кстати, на государственных экзаменах в Мадриде вводят аудирование с разными акцентами — не только испанцев, но и чилийцев, экваторианцев, кубинцев. Это тоже богатство языка, не просто испанский из Испании, но и из других стран тоже.

— Какие языки нужно учить современному человеку?

 — В любом случае английский. Конечно, китайский, тем более сейчас он в приоритете для России. Испанский, итальянский, французский — да, потому что это международные языки.

— Новосибирск — не Москва и не Петербург. Какой Вы видите жизнь в сибирской столице? Соответствует ли она стереотипам иностранцев о Сибири? Что бы Вы посоветовали обязательно сделать испанцу, оказавшемуся здесь?

 — Новосибирск — великолепный город. Здесь все есть — театры, музей, филармония, зоопарк, чудесная природа, рядом Алтай — когда есть возможность, я туда езжу.

— Ваши исследования лежат на стыке культур. Изменил ли ваш двуязычный/билингвальный опыт само восприятие — например, стали ли вы «думать» иногда по-русски, даже в испанских ситуациях?

 — Менталитет мой не поменялся. Я испанец, живущий в Сибири, и дома мы живём как испанцы, у нас, так сказать, испанский микроклимат. И едим мы по-испански, хотя я умею делать и борщ, и харчо, все вообще русские супы я очень люблю, это очень вкусно. Конечно, я привык тепло одеваться, потому что холод здесь серьезный. Но больше русских привычек я вижу у своих младших детей. Например, они привыкли в саду и школе пить чай раза три-четыре в день. В Испании не так, у нас в приоритете кофе. И еще моим детям ­– и старшим, и младшим, у меня их семеро — проще говорить на русском языке, как это не удивительно.

— Как вы помогаете студентам «чувствовать» испанский язык — особенно в условиях ограниченного языкового окружения в Новосибирске? Есть ли у вас педагогические «фишки» для иммерсии в аутентичную речь?

 — В этом году нет, но в прошлом году и в позапрошлом мы организовывали разговорные клубы, посвященные разным темам, например, кулинарии. В этом году на кафедре романо-германских языков делали День испанского языка, просто соревнование по испаноговорящим странам. С такими вещами погружение в среду получается лучше.

— Какой главный совет Вы могли бы дать молодому иностранному специалисту, который только планирует приехать преподавать в Россию?

 — Ну и после 15 лет в России я бы посоветовал человеку, который решил приехать сюда, хотя бы чуть-чуть знать русский. Что касается менталитета, то русские, испанцы, вообще европейцы имеют одну форму мышления. Я не вижу принципиальных отличий, мы очень похожи друг на друга, и это отражается в языке. Испанский и русский — очень похожи, несмотря ни на что.

— Каковы Ваши профессиональные и личные планы? Планируете ли Вы продолжать свои исследования в области лингвистики или есть желание освоить новую научную область?

 — Я бы хотел, конечно, продолжать сравнивать языки — не только русский и испанский, но и итальянский, и славянские языки, с которыми я более или менее знаком.

Привлечение иностранных студентов и ученых в Россию осуществляется, в том числе, благодаря национальному проекту «Молодежь и дети».