Тяга к медицине у меня появилась со школьной скамьи. Вместо уроков труда у нас был учебно-практический комбинат, который включал в себя различные направления — токарное дело, кино и медицинский профиль. Я решил попробовать свои силы в медицинском профиле. Нас готовили как младший медицинский персонал, и я попал по распределению в сосудистый центр больницы № 14 г. Екатеринбурга — именно там прошли мои первые практические занятия. С тех пор я стал тяготеть к сосудистой хирургии. После школы я сразу подал документы в медицинскую академию (Уральский государственный медицинский университет — прим.). Практически все мои одноклассники подали документы в разные вузы, но у меня уже тогда была четкая цель — связать свою жизнь с медициной и хирургией, в частности. Поэтому выбор в пользу будущей Альма-матер был сделан быстро.
Мы опирались на опыт коллег из Краснодара. Правда, ситуация у них была иная. Есть группа пациентов с заболеванием периферических артерий (группа заболеваний воспалительного характера, которые в большинстве случаев сопровождаются поражением артерий и вен нижних (реже — верхних) конечностей — прим.). В практике сосудистой хирургии самым оптимальным материалом для восстановления кровотока являются собственные ткани пациента. Мы называем их аутовены или собственные вены. Чаще всего мы берем собственную вену, реверсируем ее, т. е. переворачиваем, чтобы ток крови был по ходу клапана. В вене они есть, а в артерии, их нет. Кровь в вене движется в одном направлении — снизу вверх к сердцу. Этому способствуют клапаны. А кровь по артериям движется наоборот — от сердца вниз.
Как правило, для того, чтобы клапаны не препятствовали кровотоку, мы переворачиваем их. Не всегда возможно подобрать вены нужного диаметра. Поэтому коллеги из Краснодара вырастили вену с необходимыми параметрами в руке пациента. Как это происходило? Они создали фистулу (сшили артерию с веной), благодаря чему кровь из области высокого давления стала поступать в область низкого давления, а именно по артерии прямиком в вену. Это привело к тому, что диаметр вены увеличился и появилась возможность трансплантации вены из руки в ногу.
— Сильно эти факторы затруднили подготовку и проведение операции?
Конечно, это было нелегко, но трудности возникают при подготовке и проведении практически любой операции. В тот момент, когда вена приняла нужный диаметр, и мы были готовы выполнить операцию по ее трансплантации, наш пациент заболел ОРВИ. Естественно, мы не могли подвергать его риску и проводить операцию. За время восстановления пациента, стенка вены артериализовалась, т. е. утолстилась, что усложнило и процесс ее извлечения из ноги, и как следствие, саму операцию.
— Планируете ли Вы продвигать эту практику в медицинской среде в целом? Может быть, представить результаты операции на научной конференции?
Сейчас мы проводим мониторинг состояния нашего пациента — наблюдаем за тем, как восстанавливается прооперированная рука. Если в будущем показатели будут хорошими, мы, конечно, представим их на научном съезде перед профессиональным сообществом. Ближайший послеоперационный период у нашего пациента проходит хорошо, но нам нужно продолжить наблюдение, чтобы увидеть отдаленные результаты. И, конечно же, мы будем продвигать и внедрять нашу методику там, где это необходимо.
— Сейчас в России проходит третий год Десятилетия науки и технологий, направленный на вовлечение молодежи в науку. Как вы считаете, какие перспективы это открывает перед молодыми учеными и специалистами?
Если говорить про сосудистую хирургию, то ее главный тренд развития сегодня — гибридная хирургия. Она позволяет выполнить операцию за счет малых доступов, а именно проколов, а в дальнейшем дополнить с помощью открытой операции. По сути дела, это такие малоинвазивные манипуляции, которые экономят резервы пациента и ускоряют его восстановление. Сегодня гибридная хирургия активно внедряется в медицинскую среду. В нашей больнице есть специальные комплексы, позволяющие проводить операции в гибридном формате, а доктора прошли аккредитацию.
Если говорить о науке в медицине в принципе, то считаю, что для этого все делается. Безусловно, это различные новые лабораторные и цифровые технологии, которые сейчас повсеместно внедряются. За наукой будущее и здорово, что все больше молодых людей стремится ей заниматься.
Вновь отмечу гибридную хирургию. Действительно вдохновляет, когда вместо большой реконструктивной операции мы всего-навсего делаем расширение нужной артерии, используя балонную ангиопластику (введение в сосуд, сузившийся в результате заболевания, специального баллона — прим.), а затем вторым этапом удаляем бляшку или выполняем шунтирование, если, например, у пациента поражены несколько сегментов. Такие вещи двигают медицинскую науку вперед.
— Как вы планируете развивать свое направление деятельности?
Мой научный интерес — это отслеживать результаты лечения наших пациентов. Я веду мониторинг пациентов с повреждениями сосудов, используя различные методики, а также стараюсь вести собственный регистр. Например, в Свердловской области я стараюсь контролировать состояние своих пациентов — оставляю свои контакты, обязательно созваниваемся, иногда приезжаю на контроль и корректирую лечение при необходимости. На сегодня, к сожалению, не существует региональных регистров пациентов с травмами сосудов. Разработкой глобального «сосудистого» регистра занимается доктор из Санкт-Петербурга Виктор Рева из Военно-медицинской академии им. С. М. Кирова. Иногда я тоже вношу данные наших пациентов в этот регистр.
Да, именно так. Сегодня нет каких-то единых утвержденных форм. Мой регистр сегодня — это своеобразная база пациентов Свердловской области, упрощающая проведение мониторинга их послеоперационного состояния. Потому что, как правило, покинув стены больницы, человек продолжает жить обычной жизнью, но даже если бывший пациент чувствует себя хорошо, то он не должен забывать проводить мониторинг своего здоровья.
— Получается, что существует потребность создания подобного регистра, который будет охватывать все регионы страны?
Безусловно. Зачастую мы оказываем помощь пациентам, которые получили травму сосудов по линии медицины катастроф. Это значит, что мы приезжаем в любое медучреждение Свердловской области, оказываем помощь и уезжаем. К сожалению, потом контакт с пациентами теряется. И мы не можем понять, в каком случае нам нужно что-то доработать. Может, изменить метод лечения, например. Когда ты находишься в постоянном контакте с пациентом, видишь и проводишь мониторинг состояния его здоровья, то это, конечно, позитивно влияет на период ремиссии и дальнейшее качество жизни человека в целом. Если когда-нибудь появятся локальные регистры пациентов с повреждениями сосудов, объединенные в единую сеть, то это будет очень удобно для всех — как для врачей, так и для пациентов.
— Продолжая разговор про страну — какие вызовы и проблемы сегодня стоят перед современной отечественной медицинской наукой?
Считаю, что прежде всего нужно уделять внимание школе — детям с малых лет стоит прививать интерес к наукам, в том числе и медицинским. Преподаватели в вузах должны уметь завладеть вниманием студентов, направить его в нужное русло и развивать вовлеченность своих подопечных. Этому способствует, например, участие последних в студенческих научных обществах, где будут нарабатываться практические навыки будущих специалистов. Чем больше людей будут заняты в науке, чем больше увидят свой путь в медицине, тем здоровее будет население всей нашей страны.
— Что бы вы посоветовали молодым исследователям, которые только начинают свой путь в науке?
Возможно, прозвучит банально, но прежде всего не лениться, стараться, читать, и заниматься. Это должен быть осознанный выбор человека, он должен чувствовать энтузиазм и стремление в выбранной им отрасли. Сейчас многие ищут свое призвание в совершенно разных направлениях. Иногда сделать выбор очень сложно, поэтому нужно прислушаться к собственной интуиции. Если человек определился со своим направлением, то нужно идти по этому пути несмотря ни на что, не боясь никаких препятствий.
Прежде всего — это здоровье пациента. Своими действиями и изобретениями мы — врачи — сохраняем здоровье людям, лечим наших пациентов, а если говорить про травматологию, то мы не только лечим, но и спасаем жизни и улучшаем ее качество. Главная награда для доктора-исследователя — это пациент, который выздоравливает. Здоровье пациента — это основной мотив, который нами движет, чтобы мы развивали и двигали науку вперед.
Подготовил Никита Шульгин
